Стилистическая оценка многословия
Он был мертв и не скрывал этого...

Их предводитель умер, и они выб­рали нового из числа живущих.


Из детективных романов


Не нужно быть лингвистом, чтобы заметить неоправданное упот­ребление слов, завершающих эти высказывания (да простят нам чи­татели столь мрачный юмор!). Эти примеры убедительно показыва­ют абсурдность многословия, или, как сказал бы стилист, речевой избыточности. Мы часто впадаем в этот грех, если не следим за ре­чью. Да и думает ли о красоте слога несчастный, которого усадили писать заявление? Вот и выходит из-под его пера: «Мною обнаружен повесившийся труп мертвого человека»... Но автору детектива такое простить нельзя!

Французский ученый, философ и писатель Паскаль заметил: «Я пишу длинно, потому что у меня нет времени написать коротко». В этом парадоксальном заявлении глубокий смысл, потому что не­брежность и беспомощность автора обычно приводят к многословию, а краткость и ясность формулировок достигаются в результате напряженной работы со словом. М. Горький, рассказывая о труде писателя, подчеркивал, что лаконизм, как и точность словоупотребления, дается нелегко: «Крайне трудно найти точные слова и поста­вить их так, чтобы немногим было сказано много, «чтобы словам было тесно, мыслям — просторно». «Краткость — сестра таланта», утверждал А. П. Чехов. Все это необходимо помнить тому, кто хочет совершенствовать свой слог.
Экономное, точное выражение мысли — важнейшее требование стилистики, которое мы, к сожалению, так часто не выполняем. Не будем ходить далеко за примерами, обратимся к стилю ученических сочинений. В числе стилистических недочетов в них постоянно прихо­дится указывать многословие: «Силы «темного царства» объедини­лись воедино против бросившей им вызов натуры, стремящейся вырваться на свободу из затхлого мира диких и кабановых»; «Жители города Калинова живут однообразной, безрадостной жизнью». Та­кое употребление однокоренных слов порождает тавтологию (в пере­воде с греческого этот термин означает «то же самое слово»). Вы по­читайте классический пример тавтологии — «масло масляное»? А вот другие, которые не придуманы, а взяты из самой жизни: «Можно спро­сить вопрос?»; «Например, такой пример»; «Это явление является...»; « Безупречный в деле служения своему делу»; «Закономерно вытекает закономерность»; «умножитъ во много раз»; «возобновить вновь».

Продолжим свои наблюдения над многословием в ученических ра­ботах. В сочинении читаем: «Катерина заранее предчувствует свою гибель... Она не может возвратиться обратно в дом Кабановых и лучше предпочитает гибель повседневной обыденности безрадост­ной и тоскливой жизни, в которой бесполезно пропадают все благо­родные порывы ее возвышенной души».

Мы выделили словосочетания, в которых употреблены ненуж­ные уточняющие слова. Такая форма многословия получила назва­ние плеоназм (от греческого плеоназмос — излишество).

Плеоназмы возникают при употреблении ненужных определе­ний (главная суть, генные сокровища, темный мрак), лишних обстоятельств (вернуться обратно, упал вниз), а также в результате неоправданного нанизывания синонимов (закончить, завершить, выполнить задание). Зачем объяснять вещи, которые и без того понятны: «Ваня и Петя вдвоем вместе пели одну песню»; «Он говорил, жестикулируя руками»; «Макет, который так старательно клеили ре­бята, Вадим топтал ногами». Исключите выделенные слова, и смысл нисколько не пострадает,
М. Горький, читая произведения начинающих писателей, обращал внимание на многословие. Например, ему не понравился отрывок: «Работали молча, без слов. В продолжение двух часов рытья окопов работавшие рядом бойцы не обменялись ни единым словом». На по­лях М. Горький заметил: «Какой смысл писать «молча, без слов», ког­да ведь ясно, что, если человек молчит, он не говорит», В другом слу­чае против слов «красноармеец бредил о своей родной семье» М. Горький указал: «Не следует удваивать «своей, родной». Подоб­ные же исправления в рукописях молодых авторов делал и А. П. Че­хов. Так, он подчеркнул «неловкое выражение» страсть к графома­нии и объяснил: «Не годится, потому что слово графомания содержит уже в себе понятие — страсть».

А вы не допускаете плеоназмов? Не бывает ли в вашей речи та­ких, например, сочетаний: в мае месяце, так например, планы на будущее, неиспользованные резервы, простаивать без дела, посту­пательное движение вперед!

Попробуйте устранить тавтологию, плеоназмы в таких, например, предло­жениях:

  1. В прошедшие дни прошли снегопады и выпало много снега.
  2. Я считаю, что те выступающие, которые будут выступать, бу­дут говорить о деле.
  3. Сегодня у нас в гостях гость, приехавший из Белоруссии.
  4. В свободное от занятий время дети занимаются в кружках.
  5. Сочинение списано, и списавший не отрицает, что списал со­чинение, а тот, кто дал списать, даже написал, что дал списать сочине­ние. Так что факт списания сочинения установлен.
  6. Павел Власов целеустремленно стремится к своей цели.
  7. Ниловна призывает народ бороться за народное дело.
  8. Белинский направил Некрасова на правильный и верный путь.
  9. Нагульнов предан партии, но у него есть отрицательные недо­статки, и он делает ошибки и промахи.
  10. Корчагин в ледяной холод и стужу работает на строительстве узкоколейки.
  11. Наружная внешность героини повести очень привлекательна.
  12. В дальнейшем развитии сюжета нас ожидает немало неожи­данностей и интересных сюрпризов.
Речевую избыточность порождает и соединение иноязычного слова с русским, дублирующим его значение (памятные сувени­ры, необычный феномен, движущий лейтмотив, биография жиз­ни, своя автобиография, в конечном итоге, мизерные мелочи, ве­дущий лидер, ответная контратака, народный фольклор, демобилизоваться из армии). В таких случаях говорят о скрытой тавтологии, так как русское слово повторяет значение заимство­ванного. Например, сувенир — французское слово, означающее «по­дарок на память», «вещь, связанная с воспоминаниями», и к нему еще добавляют памятный, биография — греческое слово, означаю­щее «жизнеописание», автобиография — «жизнеописание какого-нибудь лица, составленная им самим», поэтому уточняющие слова при них неуместны.

Однако некоторые сочетания подобного типа все же закрепля­ются в языке, что обычно связано с изменением значений входя­щих в них слов. Примером утраты тавтологичности может быть сочетание период времени. Лингвисты прошлого считали это выражение избыточным, так как греческое по происхождению слово период значит «время». Однако постепенно это слово стало обозначать «промежуток времени», что сделало возможным зак­репление его в названном сочетании. Из других, вначале избыточ­ных, словосочетаний закрепились такие: реальная действитель­ность, монументальный памятник, экспонаты выставки, букинистическая книга и некоторые другие. В них определения перестали быть простым повторением основного признака, зак­люченного в существительном.

Не только скрытую, но и явную тавтологию порой приходится признать допустимой, потому что в речи могут столкнуться однокоренные слова, которые не имеют синонимов: словарь иностран­ных слов, бригадир первой бригады, загадать загадку, посте­лить постель и т.д. Более того, иногда писатели намеренно прибе­гают к тавтологии. Вы помните название интересной книги о языке «Живой как жизнь» К. И. Чуковского? Ее автор в качестве заглавия использовал крылатые слова Н. В. Гоголя, который с жизнью срав­нивал вечно развивающийся, обновляющийся организм — нацио­нальный язык. Как же отнестись в этом случае к повторению однокоренных слов? Это случайность, небрежность? Нет, это по­вторение, конечно, не случайно, оно оправдано как стилистичес­кий прием, увеличивающий действенность речи.

В художественных произведениях нередко и плеоназмы ис­пользуются для усиления выразительности речи, например: Не оборачивайся, Эвридика, назад, в провал беспамятного сна (П. Антокольский).

В устном народном творчестве особой стилистической приме­той стали такие плеонастические сочетания, как путъ-дороженъка, море-окиян, грусть-тоска, в них соединяются синонимы или близ­кие по значению слова. Ярким стилистическим приемом может быть и тавтология. Так, усиливают действенность речи получившие ус­тойчивый характер сочетания сослужить службу, всякая всячина, горе горькое и подобные.

Юмористы используют тавтологические сочетания с целью ка­ламбура: сталкивая однокоренные слова, они подчеркивают их смыс­ловую общность. Вспомните у Н. В. Гоголя его знаменитое Позволь­те вам этого не позволить или у М. Е. Салтыкова-Щедрина: Писатель пописывает, а читатель почитывает. Подобную же «смешную» тавтологию находим у В. Маяковского: Все хорошо: поэт поет, критик занимается критикой. В юмористических тек­стах нагромождение одинаковых слов и выражений отражает комизм описываемой ситуации. Как тут не вспомнить название фильма «Я знаю, что ты знаешь, что я знаю»!

К тавтологии, как к средству усиления выразительности речи, ча­сто прибегают поэты: И вдруг белым-бела березка в угрюмом ельни­ке одна (В. Солоухин); публицисты употребляют тавтологические сочетания, чтобы подчеркнуть особо важные понятия: Все меньше у природы остается неразгаданных загадок. Важную смысловую функцию выполняет тавтология в заголовках газетных статей: «Крайности Крайнего Севера»; «Случаен ли несчастный случай?»; «Уста­рел ли старина велосипед?»

Тавтологический повтор может придавать высказыванию осо­бую значительность, как у В. А. Жуковского в надписи на портрете, подаренном А. С. Пушкину: Победителю-ученику от побежден­ного учителя.



Источник: http://www.ozon.ru/context/detail/id/3064825/?partner=mvg2327303
Категория: Беседы | Добавил: lik-bez (06.12.2011)
Просмотров: 4967 | Теги: художественно-выразительные средств, плеоназм, стилистика, тавтология